Посвящается…

Совесть наша – предмет гибкий и эластичный – обладает способностью растягиваться и примеряться к самым различным обстоятельствам. Некоторые разумные люди освобождаются от своей совести постепенно, как от лишней одежды, когда дело идет к теплу, и, в конце концов, ухитряются остаться совсем нагишом. Другие же надевают и снимают это одеяние по мере надобности, и такой способ, как исключительно удобный и представляющий одно из крупнейших нововведений наших дней, сейчас особенно в моде.
Чарльз Диккенс «Лавка древностей"

Общество любителей денег.

Михаил Блинов: Здравствуйте! Мы, возможно, с вами встречались. Меня зовут Михаил Блинов, в прошлый раз я рассказывал о «Бедных людях, блин». Сейчас мой рассказ будет о «Бедных людях, 12 квадратных метров».

Итак, начнем. Новый век диктовал свои условия. Безумное время напрягало пространство. Я бросил пить, как уже говорил. Мне пришлось выбросить часть увертюры, где герои объясняют, почему они пили. Начну лучше сразу с момента, когда я дезертировал из армии. Это было в далеких 90-х. Повторим увертюру. Чуточку добавим, чуточку уберем. Если кому-то неинтересно, кто-то видел, хорошо помнит, рекомендую сходить выпить кофе, чай, покурить. Начнем?

Дернул, блин.

Виктор: Как ты дернул-то? Не побоялся?

Парфен: Ты даешь, Мишка. Тебя теперь посадят?

Михаил Блинов: Пусть, блин, попробуют. Я буду сопротивляться.

Виктор: Ты, если чё, можешь у меня прятаться… У меня подполье такое – жить можно.

Михаил Блинов: Вы одурели, мужики! Прокуратуре нет до меня никакого дела…

Парфен: До каких пор ты будешь скрываться?

Михаил Блинов: До 27 лет.

Парфен: А чё?

Михаил Блинов: В 27 мне отдадут военный билет…

Виктор: Ну, блин. Вдруг, не отдадут.

Михаил Блинов: Отдадут, куда денутся.

В 1994 году. Плюнул на все унижения и рванул через забор прямо из части, расположенной в поселке Мулино Нижегородской области. Сначала пешком. На одной станции добрые люди приодели меня в старую «гражданку». Далее я доехал до Шахуньи. Ночевал у одного пьяного майора-гомосексуалиста, который ночью дышал на меня перегаром, шарил волосатыми руками под одеялом. Я отбрасывал его пьяные руки. В конце концов, он смирился с тем, что я не педик и заснул крепким сном майора российской армии.

Майор: Блин, голова раскалывается. Чё мы с тобой будем делать? Не будешь же ты у меня жить всю жизнь?

Михаил Блинов: Не буду.

Майор: Ты прости за вчерашнее.

Михаил Блинов: Ладно.

Майор: Я сегодня скажу друзьям. Командир полка мой хороший друг… Мы тебя тут служить устроим… куда-нибудь.

Михаил Блинов: Он с утра уехал на службу. Я осмыслил свое положение, решил не дожидаться второй пьяной ночи с майором, пошарился по книжным полкам, раскрыл пару книг, к счастью, нашел деньги. Взял не все. Лишь часть. Чтобы хватило на билет до Анжерки, до дома, до мамы. Приглядел на вешалке гражданскую куртку, примерил, хорошо сидит, прихватил с собой книгу рассказов Льва Николаевича Толстого, пошел на вокзал, купил билет на ближайший пригородный поезд, который направлялся в Нижний Новгород, и уехал. Далее в Нижнем: истратил все деньги на билет. Поезд то ли Москва-Красноярск, то ли Москва-Чита. Через два часа объявили посадку. Я сел в вагон, забрался на верхнюю полку и спокойно ехал. Соседи по купе меня подкармливали. Интересовались.

Мужик, сосед по купе: В армии-то был?

Михаил Блинов: Нет, еще. Рано мне. 18 в следующем году исполнится.

Мужик, сосед по купе: В армию надо сходить. Если мужик не был в армии, он не мужик…

Тетя, соседка по купе: Пусть поест, парнишка. Чё ты поесть на даешь! Про армию свою болтаешь. Нужна она эта армия-то? Бегают вон оттуда каждый день. Видно, не так уж там хорошо.

Мужик, сосед по купе: Бегают люди, не приспособленные к армейской жизни, слабаки, дезертиры, преступники. Слабые бегают…

Тетя, соседка по купе: А в петлю лезут почему?

Мужик, сосед по купе: Тоже по слабости. Твой папа в армии был, парень?

Тетя, соседка по купе: Поесть не даст парнишке!.. Ешь-ешь.

Михаил Блинов: Я плел всякую чушь, что отца нет, что мать сидит без работы, что у меня пять братьев и шесть сестренок, что езжу к бабушке в Кузбасс, пожить по-человечески, поесть домашних пельменей и пирожков с ливером. Соседи по купе меня помаленьку подкармливали. Так и доехал – Божьей милостью.

Анжеро-Судженск. Вылез ночью на вокзале в 2.03, пошел домой. Пешком. От вокзала до моего дома на Стекольном километров десять.

Пришел к дому, залаяла собака, вышла напуганная мама. Своим бегством я серьезно шокировал всю родню. Мы вместе с мамой ночь проплакали, стали думать, что делать дальше. Стали карабкаться.

Мама: Что же теперь будет, сынок?

Папа: Все служат, значит, а он не может…

Мама: Уйди ты от него. Проспись сначала, алкаш.

Папа: Я то алкаш? Да, алкаш, но я старшина запаса… Старший по званию, так сказать. 4 года служил. Дедовщины тогда ни какой не было… А ты полтора не смог выдержать, сынок!..

Мама: Уйди ты, Бога ради! Иди спать…

Папа: Нужно же теперь что-то делать? Какой-то выход должен быть… Не плачь, сынок! Если есть вход, найдем выход.

Мама: Придумаем что-нибудь, сынок. Выберемся.

Михаил Блинов: Стало получаться, по приписному свидетельству поступил в институт, получил койка-место в общежитии. Хочешь жить, умей вертеться. Потом мама помогла мне получить паспорт. Сначала я искал себе вторую половину, чтобы заделать ребенка, прийти в военную прокуратуру, спросить, что мне теперь делать. Потом мне просто понравилось заниматься сексом. Пить, а потом заниматься. В 97 году я познакомился с Лизой. Приятная девушка с умными, красивыми, добрыми глазами. Стройная, с длинными волосами. Стихи писала, песни на пианино пела.

Лиза: У тебя хорошо…

Михаил Блинов: Хочешь гречневой каши?

Лиза: Хочу.

Михаил Блинов: Только у меня масла нет. Но зато есть молоко и сахар. Ты будешь гречневую кашу с молоком и сахаром?

Лиза: Буду.

Михаил Блинов: Я всегда так ем. Вкусно. Мне нравится.

Лиза: Вкусно. Мне тоже нравится.

Михаил Блинов: Но, увы, ко мне подошел мой, как бы, друг Ахмед - туркмен, который жил на пятом этаже общаги, сказал:

Ахмед: Э-э-э… Не трогай эту бабу. Я его уже «сплю».

Михаил Блинов: Хорошо, «спи его».

Ахмед: Лиза – мой баба. Найди себе еще, Мища.

Михаил Блинов: Ну, твой так твой…

И ушел в очередной загул. Потом мне снова сломали переносицу. Оказывается, в этот день Лиза уезжала домой с института, у неё случился конфликт с педагогом. Она взяла академический отпуск и пришла вечером со мной прощаться. Пришла ни к Ахмеду, а ко мне. Я ей не открыл, так как у меня была опухшая после пьяного побоища рожа. Такая рожа, что я боялся даже к зеркалу подходить. Один глаз практически не открывался, губы-пельмени…

Я слышал ее дыхание за дверью…

Лиза: Миша, открой, это я. Мне нужно тебе, что-то сказать… Что-то очень важное. Миша, я знаю, что ты дома. Мне сказали, что тебе досталось… сегодня. Открой, Миша. Это важно!

Михаил Блинов: Она на следующий день уехала. Через неделю я выяснил, что Ахмед её «не спал», просто хотел её, крутился вокруг, а она не давала. Ахмед везде распускал слух, что у него новая самка, его самка. Врун! Мне стало грустно и больно, что я упустил такую женщину. Что делать? Я опять пустился в загул.

Однажды я по глупости женился, после чего стал пить еще больше. Женился, потому что порядочный. С этой женщиной я спал всего пару раз до свадьбы, пару раз после свадьбы. Однажды в январе, я пьяный в доску… Она ко мне подходит и вот так вот в лоб говорит – я к тебе хочу. Её звали Оля.

Оля: Я к тебе хочу…

Михаил Блинов: В смысле?

Оля: В прямом.

Михаил Блинов: Ну, блин…

Оля: Ну и что?

Михаил Блинов: Что-что?

Оля: Что?

Михаил Блинов: Неожиданно, как-то…

Я пьяный. Хочешь – пошли. Через месяц она приезжает в общагу после практики, говорит:

Оля: Я беременна…

Михаил Блинов: Блин!

Оля: Буду рожать…

Михаил Блинов: И что?

Оля: Буду рожать… но могу воспитывать ребенка одна.

Михаил Блинов: Дайка мне на бутылочку пива…

Что теперь делать, выходи за меня замуж.

Ольга полная, дородная телка, грудь объемна, попа велика – мечта самца 19 века. Детей такая может выпуливать десятками, не напрягаясь. Друзья по институту, сокурсники Серега и Денис многозначительно промолчали, когда я им за бутылкой водки рассказывал о моей избраннице.

Серега: Любовь зла…

Михаил Блинов: Ну, не совсем уж она такая страшная…

Серега: Не совсем, конечно. Бывают хуже…

Денис: Выпьем за здоровье молодых.

Михаил Блинов: Самое главное – ребенок.

Серега: Ну, не знаю. Не рано?

Михаил Блинов: А чё – рано-то?

Серега: Смотри, хозяин-барин.

Денис: Выпьем за здоровье молодых.

Михаил Блинов: Надо еще сходить водочки купить. Оля мне сотку дала, чтобы я с вами отметил.

Серега: Чё, у нее денег до фига? Так ты из расчета?..

Михаил Блинов: Блин, ну хватит вам, мужики… Не смешно это.

Серега: Не смешно…

Денис: Выпьем за здоровье молодых.

Серега: Мишка, а ты с ней скока раз спал?

Михаил Блинов: …Два.

Серега: Ха-ха-ха!

Денис: Ха-ха-ха!

Михаил Блинов: А чё вы смеетесь?

Серега: Фантастика, Мишка! Две палки – и ребеночек. Одно неосторожное движение, и ты отец. Ха-ха-ха!

Денис: Выпьем лучше…

Михаил Блинов: Фантастика?

Через две недели после свадьбы я от неё ушел. И опять в загул. В сентябре Лиза приехала в институт продолжать учиться. Я пришел жить к ней. Пришел, не спрашивая, сразу с вещами. По фигу, мне жена… Видно это и есть любовь.

Оля родила девочку. Говорила, что от меня. Я сомневался. И пил. Я ненавидел Олю, но меня туда тянуло, как заговоренного. Так я мучил и себя, и Лизу.

Потом я упал с шестого этажа вместе с Ленкой Макаровой.

Она училась на параллельном курсе, с ней можно запросто бухнуть и мы бухали, блин.

Мы упали в доску пьяные, это нас и спасло, потому что при падении тела были расслаблены.

Михаил Блинов: И чё? Он ушел от тебя?

Ленка Макарова: Да, сука, как ни странно.

Михаил Блинов: Фигня! Найдешь себе другого…

Ленка Макарова: Да я ведь люблю его…

Михаил Блинов: Любовь зла…

Ленка Макарова: Блин, ты чё, правда, думаешь, что ты гений?

Михаил Быков: Думаю, да.

Ленка Макарова: И чё?

Михаил Блинов: И не чё.

Знаешь, когда придет время заканчивать жизнь самоубийством – я буду прыгать, прыгать с крыши, с балкона, прыгать с высоты.

Ленка Макарова: Чё – не под машину?

Михаил Блинов: Под машину есть большой шанс остаться живым, калекой.

Ленка Макарова: У меня шестой этаж… Шансов мало.

Михаил Блинов: Мало. Давай вдвоем… Как в американском кино… А?

Ленка Макарова: Ты дурак!

Михаил Блинов: Ну, пошли.

Ленка Макарова: Пошли, блин.

Михаил Блинов: Ну, давай. Красиво – да? Высота… Романтика… Ты чё? Я же пошутил. Дура!

Остались живы. По институту ходили легенды, что мы занимались любовью на подоконнике, и упали в самый разгар – в момент оргазма. Оргазм с шестого этажа! Смешно, наверное. Но мне было не весело. У меня был порван кишечник, сломаны – позвоночник, таз, десяток ребер и, плюс ко всему, ушиб головного мозга. Жуткий психоз. Месяц в реанимации. Лена отделалась легче, ключицу сломала и ногу. Друзья-сокурсники сдавали для нас кровь. Моя мама сходила с ума, Лиза от нервного расстройства попала в больницу. Опять объявилась Оля с ребенком. Это был её последний шанс приручить меня. Она говорила всем…

Оля: Пускай хоть какой, хоть инвалид, хоть без ног, всё равно мой.

Подруга: Он же блядун и алкаш, Оля!

Оля: У всех свои недостатки…

Подруга: Ты его любишь?

Оля: Люблю, почему не любить. Безногого буду любить.

Михаил Блинов: Но я встал на ноги через два месяца, после трех операций. Встал и пошел, прошел метров пять на костылях и вернулся к койке. Папа даже прослезился, он в тот момент был со мной в палате.

Папа: Ты молодец, сынок. Так держать! Я очень рад за тебя. Ты же сын шахтера.

Михаил Блинов: Устал только…

Папа: Помаленьку, по чуть-чуть. Снова будешь за девками бегать.

Михаил Блинов: Через месяц я окреп. Сказал, что все Олины заговоры мне теперь по барабану, и чтобы Оля обо мне забыла, блин. И остался с Лизой. Полгода я не пил. Начал с бутылки «Кагора»…

В 1999 году я женился на Лизе, моей Елизавете. Она оказалась беременна. Надо было срочно ставить печати в паспорте. Лиза меня на четыре года младше. Она красивая девушка. У меня только не хватает денег, чтобы полноценно заботиться о ней, из-за чего я ужасно комплексую.

Лиза: Я так хочу черешни…

Михаил Блинов: У нас… в кошельке только 10 рублей.

Лиза: Что ты на это можешь купить?

Михаил Блинов: Хочешь мороженого?

Лиза: Нет, не хочу.

Михаил Блинов: Батончик шоколадный?..

Лиза: Нет, не хочу.

Михаил Блинов: Я сейчас схожу займу денег и куплю черешни…

Лиза: Не надо. Я не хочу черешни.

Михаил Блинов: Почему?

Лиза: Не хочу, чтобы ты занимал денег… Мы и так слишком много должны…

Хотя, сходи.

Михаил Блинов: Я мигом.

Оббегал всю общагу, обошел всех знакомых. Денег так и не нашел. Черешня в этот день Лиза не поела.

Она доверяет мне и любит меня. Но я всё равно не бросил пить. На утро после каждого запоя, я обещал Лизе, что обязательно завяжу, бля-буду, что сейчас мне необходима только бутылка пива, последний раз, последний раз и потом ни в одном глазу.

Потом родилась дочка Машенька. Один КГ весом. Недоношенная. Но мы сделали всё возможное, чтобы она осталась жива. Я решил, что Олюшкино проклятье всё же лежит на мне и на Лизе, на моей семье. Я для себя решил – Олин заговор. Ну, пусть, Бог не фраер. Машенька потихоньку выбралась, окрепла. Я не стал проклинать Олюшку. Бог ей судья!

Одной из основных моих проблем оставался военный билет. У меня его не было. Я, как прежде, был дезертиром. Думал, на мне там, в Мулино висит дело, по мне дисбат плачет.

После института на работу меня взяли, на ГТРК, ведущим программ. Я же талантливый. Работал с удовольствием, но получал за это копейки. Опять депрессии. Опять я стал смотреть в бутылку. Пьянка. Похмелье. Проходила неделя, требовательный божок в голове просил разгрузки, забвения. Я шел у него на поводу, снова пропивал последние деньги, брал взаймы – и опять пропивал. Разгул, блядство, потом амнезия и тишина. Утром я начинал с пива и заканчивал разбавленным спиртом. В конце концов, я загремел в больницу. Отравился. Меня рвало, чем только можно: желчью, кровью, опять желчью, опять кровью. Лиза сначала говорила:

Лиза: Так тебе и надо, алкаш! Бог наказал…

ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://sergey-reshetnikov.ru/