|
|
Посвящается…
Совесть наша – предмет гибкий и эластичный – обладает способностью
растягиваться и примеряться к самым различным обстоятельствам.
Некоторые разумные люди освобождаются от своей совести постепенно, как
от лишней одежды, когда дело идет к теплу, и, в конце концов,
ухитряются остаться совсем нагишом. Другие же надевают и снимают это
одеяние по мере надобности, и такой способ, как исключительно удобный и
представляющий одно из крупнейших нововведений наших дней, сейчас
особенно в моде.
Чарльз Диккенс «Лавка древностей"
Общество любителей денег.
Михаил Блинов: Здравствуйте! Мы, возможно, с вами встречались. Меня
зовут Михаил Блинов, в прошлый раз я рассказывал о «Бедных людях,
блин». Сейчас мой рассказ будет о «Бедных людях, 12 квадратных метров».
Итак, начнем. Новый век диктовал свои условия. Безумное время напрягало
пространство. Я бросил пить, как уже говорил. Мне пришлось выбросить
часть увертюры, где герои объясняют, почему они пили. Начну лучше сразу
с момента, когда я дезертировал из армии. Это было в далеких 90-х.
Повторим увертюру. Чуточку добавим, чуточку уберем. Если кому-то
неинтересно, кто-то видел, хорошо помнит, рекомендую сходить выпить
кофе, чай, покурить. Начнем?
Дернул, блин.
Виктор: Как ты дернул-то? Не побоялся?
Парфен: Ты даешь, Мишка. Тебя теперь посадят?
Михаил Блинов: Пусть, блин, попробуют. Я буду сопротивляться.
Виктор: Ты, если чё, можешь у меня прятаться… У меня подполье такое – жить можно.
Михаил Блинов: Вы одурели, мужики! Прокуратуре нет до меня никакого дела…
Парфен: До каких пор ты будешь скрываться?
Михаил Блинов: До 27 лет.
Парфен: А чё?
Михаил Блинов: В 27 мне отдадут военный билет…
Виктор: Ну, блин. Вдруг, не отдадут.
Михаил Блинов: Отдадут, куда денутся.
В 1994 году. Плюнул на все унижения и рванул через забор прямо из
части, расположенной в поселке Мулино Нижегородской области. Сначала
пешком. На одной станции добрые люди приодели меня в старую
«гражданку». Далее я доехал до Шахуньи. Ночевал у одного пьяного
майора-гомосексуалиста, который ночью дышал на меня перегаром, шарил
волосатыми руками под одеялом. Я отбрасывал его пьяные руки. В конце
концов, он смирился с тем, что я не педик и заснул крепким сном майора
российской армии.
Майор: Блин, голова раскалывается. Чё мы с тобой будем делать? Не будешь же ты у меня жить всю жизнь?
Михаил Блинов: Не буду.
Майор: Ты прости за вчерашнее.
Михаил Блинов: Ладно.
Майор: Я сегодня скажу друзьям. Командир полка мой хороший друг… Мы тебя тут служить устроим… куда-нибудь.
Михаил Блинов: Он с утра уехал на службу. Я осмыслил свое положение,
решил не дожидаться второй пьяной ночи с майором, пошарился по книжным
полкам, раскрыл пару книг, к счастью, нашел деньги. Взял не все. Лишь
часть. Чтобы хватило на билет до Анжерки, до дома, до мамы. Приглядел
на вешалке гражданскую куртку, примерил, хорошо сидит, прихватил с
собой книгу рассказов Льва Николаевича Толстого, пошел на вокзал, купил
билет на ближайший пригородный поезд, который направлялся в Нижний
Новгород, и уехал. Далее в Нижнем: истратил все деньги на билет. Поезд
то ли Москва-Красноярск, то ли Москва-Чита. Через два часа объявили
посадку. Я сел в вагон, забрался на верхнюю полку и спокойно ехал.
Соседи по купе меня подкармливали. Интересовались.
Мужик, сосед по купе: В армии-то был?
Михаил Блинов: Нет, еще. Рано мне. 18 в следующем году исполнится.
Мужик, сосед по купе: В армию надо сходить. Если мужик не был в армии, он не мужик…
Тетя, соседка по купе: Пусть поест, парнишка. Чё ты поесть на даешь!
Про армию свою болтаешь. Нужна она эта армия-то? Бегают вон оттуда
каждый день. Видно, не так уж там хорошо.
Мужик, сосед по купе: Бегают люди, не приспособленные к армейской жизни, слабаки, дезертиры, преступники. Слабые бегают…
Тетя, соседка по купе: А в петлю лезут почему?
Мужик, сосед по купе: Тоже по слабости. Твой папа в армии был, парень?
Тетя, соседка по купе: Поесть не даст парнишке!.. Ешь-ешь.
Михаил Блинов: Я плел всякую чушь, что отца нет, что мать сидит без
работы, что у меня пять братьев и шесть сестренок, что езжу к бабушке в
Кузбасс, пожить по-человечески, поесть домашних пельменей и пирожков с
ливером. Соседи по купе меня помаленьку подкармливали. Так и доехал –
Божьей милостью.
Анжеро-Судженск. Вылез ночью на вокзале в 2.03, пошел домой. Пешком. От вокзала до моего дома на Стекольном километров десять.
Пришел к дому, залаяла собака, вышла напуганная мама. Своим бегством я
серьезно шокировал всю родню. Мы вместе с мамой ночь проплакали, стали
думать, что делать дальше. Стали карабкаться.
Мама: Что же теперь будет, сынок?
Папа: Все служат, значит, а он не может…
Мама: Уйди ты от него. Проспись сначала, алкаш.
Папа: Я то алкаш? Да, алкаш, но я старшина запаса… Старший по званию,
так сказать. 4 года служил. Дедовщины тогда ни какой не было… А ты
полтора не смог выдержать, сынок!..
Мама: Уйди ты, Бога ради! Иди спать…
Папа: Нужно же теперь что-то делать? Какой-то выход должен быть… Не плачь, сынок! Если есть вход, найдем выход.
Мама: Придумаем что-нибудь, сынок. Выберемся.
Михаил Блинов: Стало получаться, по приписному свидетельству поступил в
институт, получил койка-место в общежитии. Хочешь жить, умей вертеться.
Потом мама помогла мне получить паспорт. Сначала я искал себе вторую
половину, чтобы заделать ребенка, прийти в военную прокуратуру,
спросить, что мне теперь делать. Потом мне просто понравилось
заниматься сексом. Пить, а потом заниматься. В 97 году я познакомился с
Лизой. Приятная девушка с умными, красивыми, добрыми глазами. Стройная,
с длинными волосами. Стихи писала, песни на пианино пела.
Лиза: У тебя хорошо…
Михаил Блинов: Хочешь гречневой каши?
Лиза: Хочу.
Михаил Блинов: Только у меня масла нет. Но зато есть молоко и сахар. Ты будешь гречневую кашу с молоком и сахаром?
Лиза: Буду.
Михаил Блинов: Я всегда так ем. Вкусно. Мне нравится.
Лиза: Вкусно. Мне тоже нравится.
Михаил Блинов: Но, увы, ко мне подошел мой, как бы, друг Ахмед - туркмен, который жил на пятом этаже общаги, сказал:
Ахмед: Э-э-э… Не трогай эту бабу. Я его уже «сплю».
Михаил Блинов: Хорошо, «спи его».
Ахмед: Лиза – мой баба. Найди себе еще, Мища.
Михаил Блинов: Ну, твой так твой…
И ушел в очередной загул. Потом мне снова сломали переносицу.
Оказывается, в этот день Лиза уезжала домой с института, у неё случился
конфликт с педагогом. Она взяла академический отпуск и пришла вечером
со мной прощаться. Пришла ни к Ахмеду, а ко мне. Я ей не открыл, так
как у меня была опухшая после пьяного побоища рожа. Такая рожа, что я
боялся даже к зеркалу подходить. Один глаз практически не открывался,
губы-пельмени…
Я слышал ее дыхание за дверью…
Лиза: Миша, открой, это я. Мне нужно тебе, что-то сказать… Что-то очень
важное. Миша, я знаю, что ты дома. Мне сказали, что тебе досталось…
сегодня. Открой, Миша. Это важно!
Михаил Блинов: Она на следующий день уехала. Через неделю я выяснил,
что Ахмед её «не спал», просто хотел её, крутился вокруг, а она не
давала. Ахмед везде распускал слух, что у него новая самка, его самка.
Врун! Мне стало грустно и больно, что я упустил такую женщину. Что
делать? Я опять пустился в загул.
Однажды я по глупости женился, после чего стал пить еще больше.
Женился, потому что порядочный. С этой женщиной я спал всего пару раз
до свадьбы, пару раз после свадьбы. Однажды в январе, я пьяный в доску…
Она ко мне подходит и вот так вот в лоб говорит – я к тебе хочу. Её
звали Оля.
Оля: Я к тебе хочу…
Михаил Блинов: В смысле?
Оля: В прямом.
Михаил Блинов: Ну, блин…
Оля: Ну и что?
Михаил Блинов: Что-что?
Оля: Что?
Михаил Блинов: Неожиданно, как-то…
Я пьяный. Хочешь – пошли. Через месяц она приезжает в общагу после практики, говорит:
Оля: Я беременна…
Михаил Блинов: Блин!
Оля: Буду рожать…
Михаил Блинов: И что?
Оля: Буду рожать… но могу воспитывать ребенка одна.
Михаил Блинов: Дайка мне на бутылочку пива…
Что теперь делать, выходи за меня замуж.
Ольга полная, дородная телка, грудь объемна, попа велика – мечта самца
19 века. Детей такая может выпуливать десятками, не напрягаясь. Друзья
по институту, сокурсники Серега и Денис многозначительно промолчали,
когда я им за бутылкой водки рассказывал о моей избраннице.
Серега: Любовь зла…
Михаил Блинов: Ну, не совсем уж она такая страшная…
Серега: Не совсем, конечно. Бывают хуже…
Денис: Выпьем за здоровье молодых.
Михаил Блинов: Самое главное – ребенок.
Серега: Ну, не знаю. Не рано?
Михаил Блинов: А чё – рано-то?
Серега: Смотри, хозяин-барин.
Денис: Выпьем за здоровье молодых.
Михаил Блинов: Надо еще сходить водочки купить. Оля мне сотку дала, чтобы я с вами отметил.
Серега: Чё, у нее денег до фига? Так ты из расчета?..
Михаил Блинов: Блин, ну хватит вам, мужики… Не смешно это.
Серега: Не смешно…
Денис: Выпьем за здоровье молодых.
Серега: Мишка, а ты с ней скока раз спал?
Михаил Блинов: …Два.
Серега: Ха-ха-ха!
Денис: Ха-ха-ха!
Михаил Блинов: А чё вы смеетесь?
Серега: Фантастика, Мишка! Две палки – и ребеночек. Одно неосторожное движение, и ты отец. Ха-ха-ха!
Денис: Выпьем лучше…
Михаил Блинов: Фантастика?
Через две недели после свадьбы я от неё ушел. И опять в загул. В
сентябре Лиза приехала в институт продолжать учиться. Я пришел жить к
ней. Пришел, не спрашивая, сразу с вещами. По фигу, мне жена… Видно это
и есть любовь.
Оля родила девочку. Говорила, что от меня. Я сомневался. И пил. Я
ненавидел Олю, но меня туда тянуло, как заговоренного. Так я мучил и
себя, и Лизу.
Потом я упал с шестого этажа вместе с Ленкой Макаровой.
Она училась на параллельном курсе, с ней можно запросто бухнуть и мы бухали, блин.
Мы упали в доску пьяные, это нас и спасло, потому что при падении тела были расслаблены.
Михаил Блинов: И чё? Он ушел от тебя?
Ленка Макарова: Да, сука, как ни странно.
Михаил Блинов: Фигня! Найдешь себе другого…
Ленка Макарова: Да я ведь люблю его…
Михаил Блинов: Любовь зла…
Ленка Макарова: Блин, ты чё, правда, думаешь, что ты гений?
Михаил Быков: Думаю, да.
Ленка Макарова: И чё?
Михаил Блинов: И не чё.
Знаешь, когда придет время заканчивать жизнь самоубийством – я буду прыгать, прыгать с крыши, с балкона, прыгать с высоты.
Ленка Макарова: Чё – не под машину?
Михаил Блинов: Под машину есть большой шанс остаться живым, калекой.
Ленка Макарова: У меня шестой этаж… Шансов мало.
Михаил Блинов: Мало. Давай вдвоем… Как в американском кино… А?
Ленка Макарова: Ты дурак!
Михаил Блинов: Ну, пошли.
Ленка Макарова: Пошли, блин.
Михаил Блинов: Ну, давай. Красиво – да? Высота… Романтика… Ты чё? Я же пошутил. Дура!
Остались живы. По институту ходили легенды, что мы занимались любовью
на подоконнике, и упали в самый разгар – в момент оргазма. Оргазм с
шестого этажа! Смешно, наверное. Но мне было не весело. У меня был
порван кишечник, сломаны – позвоночник, таз, десяток ребер и, плюс ко
всему, ушиб головного мозга. Жуткий психоз. Месяц в реанимации. Лена
отделалась легче, ключицу сломала и ногу. Друзья-сокурсники сдавали для
нас кровь. Моя мама сходила с ума, Лиза от нервного расстройства попала
в больницу. Опять объявилась Оля с ребенком. Это был её последний шанс
приручить меня. Она говорила всем…
Оля: Пускай хоть какой, хоть инвалид, хоть без ног, всё равно мой.
Подруга: Он же блядун и алкаш, Оля!
Оля: У всех свои недостатки…
Подруга: Ты его любишь?
Оля: Люблю, почему не любить. Безногого буду любить.
Михаил Блинов: Но я встал на ноги через два месяца, после трех
операций. Встал и пошел, прошел метров пять на костылях и вернулся к
койке. Папа даже прослезился, он в тот момент был со мной в палате.
Папа: Ты молодец, сынок. Так держать! Я очень рад за тебя. Ты же сын шахтера.
Михаил Блинов: Устал только…
Папа: Помаленьку, по чуть-чуть. Снова будешь за девками бегать.
Михаил Блинов: Через месяц я окреп. Сказал, что все Олины заговоры мне
теперь по барабану, и чтобы Оля обо мне забыла, блин. И остался с
Лизой. Полгода я не пил. Начал с бутылки «Кагора»…
В 1999 году я женился на Лизе, моей Елизавете. Она оказалась беременна.
Надо было срочно ставить печати в паспорте. Лиза меня на четыре года
младше. Она красивая девушка. У меня только не хватает денег, чтобы
полноценно заботиться о ней, из-за чего я ужасно комплексую.
Лиза: Я так хочу черешни…
Михаил Блинов: У нас… в кошельке только 10 рублей.
Лиза: Что ты на это можешь купить?
Михаил Блинов: Хочешь мороженого?
Лиза: Нет, не хочу.
Михаил Блинов: Батончик шоколадный?..
Лиза: Нет, не хочу.
Михаил Блинов: Я сейчас схожу займу денег и куплю черешни…
Лиза: Не надо. Я не хочу черешни.
Михаил Блинов: Почему?
Лиза: Не хочу, чтобы ты занимал денег… Мы и так слишком много должны…
Хотя, сходи.
Михаил Блинов: Я мигом.
Оббегал всю общагу, обошел всех знакомых. Денег так и не нашел. Черешня в этот день Лиза не поела.
Она доверяет мне и любит меня. Но я всё равно не бросил пить. На утро
после каждого запоя, я обещал Лизе, что обязательно завяжу, бля-буду,
что сейчас мне необходима только бутылка пива, последний раз, последний
раз и потом ни в одном глазу.
Потом родилась дочка Машенька. Один КГ весом. Недоношенная. Но мы
сделали всё возможное, чтобы она осталась жива. Я решил, что Олюшкино
проклятье всё же лежит на мне и на Лизе, на моей семье. Я для себя
решил – Олин заговор. Ну, пусть, Бог не фраер. Машенька потихоньку
выбралась, окрепла. Я не стал проклинать Олюшку. Бог ей судья!
Одной из основных моих проблем оставался военный билет. У меня его не
было. Я, как прежде, был дезертиром. Думал, на мне там, в Мулино висит
дело, по мне дисбат плачет.
После института на работу меня взяли, на ГТРК, ведущим программ. Я же
талантливый. Работал с удовольствием, но получал за это копейки. Опять
депрессии. Опять я стал смотреть в бутылку. Пьянка. Похмелье. Проходила
неделя, требовательный божок в голове просил разгрузки, забвения. Я шел
у него на поводу, снова пропивал последние деньги, брал взаймы – и
опять пропивал. Разгул, блядство, потом амнезия и тишина. Утром я
начинал с пива и заканчивал разбавленным спиртом. В конце концов, я
загремел в больницу. Отравился. Меня рвало, чем только можно: желчью,
кровью, опять желчью, опять кровью. Лиза сначала говорила:
Лиза: Так тебе и надо, алкаш! Бог наказал…
ПРОДОЛЖЕНИЕ: http://sergey-reshetnikov.ru/
|
|
"Сергей Решетников - совершеннейший варвар в драматургии..."
Леонид Соколов |
|
|
